Красный колпак, черное перо

Сказочная история 
с невероятными приключениями 
и удивительными превращениями. 

 

В давние времена в сопредельном с Россией государстве – Китае жил молодой смышленый и добрый батрак Ван, который работал у глуповатого хозяина. За доброту свою он получил от старого крестьянина драный красный колпак, который несмотря на свой затрапезный вид, обладал чудодейственным свойством: надевший его понимал язык птиц и зверей. Узнав из разговора ворон, о том, что в России в беду попала купеческая дочь, и, узнав причину ее болезни, Ван бросился ей на помощь. По дороге ему пришлось преодолеть множество испытаний, сразиться с царем змей, бежать из змеиного царства. Но он все-таки сумел помочь купеческой дочери.  Выздоровление Машеньки, конечно же, завершилось свадьбой молодых людей. Но это еще не счастливый финал сказочной истории. Вану пришлось задабривать огромную злую собаку, проявлять искусство игры в карты, чтобы обыграть медведей-картежников, и умилостивливать их сказками – все для того, чтобы они расколдовали превращенную в медведицу Машеньку. И Машенька и Ван совершили много подвигов, но, преодолев все трудности, все-таки построили свой дом и зажили дружно и счастливо. Думается, что это – ненавязчиво полезная и поучительная, понятная юному читателю история.

   
 1 Осел под зонтиком. 

Вороны не знают, где кончается Россия и начинается Китай. Перелетая границы, они каркают везде одинаково. Им кажется, что все их понимают. Но, наверное, они ошибаются. Ведь когда две вороны, шумно хлопая крыльями и каркая, взлетели с дороги, то они так напугали китайца, важно восседавшего на осле, что он громко закричал:
- Чего? Чего вы орете, глупые птицы?! О чем каркаете - не поймешь, но обязательно какую-нибудь беду накаркаете. Кыш! Кыш отсюда! 
Но вороны, отлетев несколько метров, опять уселись поблизости. 
- А ты, осел, чего встал, - продолжал браниться толстый круглолицый человек с большим ртом, и это было неудивительно, ведь его имя - Дакоу- в переводе с китайского означает “большой рот”. 
Юноша, который вел за веревку осла, понял, что хозяин обращается к нему, и вновь пошел по желтой, разбитой в пыль дороге.
Солнце палило. Юноша поправил на голове желтую широкополую соломенную шляпу, подвязанную за подбородок лентой, и опять запел длинную, как сама дорога, песню. 

Между двух китайских сел
По дороге шел осёл,
Пыль копытами взметал
И тихонько напевал.
Про ослиный свой удел
По - ослиному он пел.
Пел, что солнце высоко,
Что идти так далеко,
Что хозяин так тяжел…
Вобщем, шел и пел осёл.
Пел о том, что между сел
По дороге шел осёл. 

Осел шел за юношей, понуро опустив голову. Он не только внимательно слушал песню Вана (так звали юношу), но и неслышно подпевал ему, потому что эта песня без конца и без начала очень и очень ему нравилась. 
- Эй, что ты поешь какую-то ерунду, - закричал Дакоу, точнее, хозяин Дакоу. Он требовал, чтобы батрак Ван именно так и называл его – “хозяин Дакоу”. Ведь он, действит6льно, был хозяином Вана, осла, тюков белой материи, что вез на рынок продавать, а еще - дома и огорода в своей деревне. 
Хозяин Дакоу сидел на осле под большим розовым зонтом. Розовый зонт должен был защитить хозяина от палящего солнца, но розовому зонту это плохо удавалось. Ведь солнце не знает, кто на этой земле осел, кто батрак, а кто хозяин, поэтому оно печет всех с одинаковой силой. Но справедливо ли это? "Нет, это не справедливо", - решил Дакоу. Решив так, он закричал своему батраку:
- Эй, осел! Перестань петь! И сними со своей дурацкой головы шляпу! А то она у тебя такая большая, прямо как мой зонт.
"Надо же, - подумал осел, - откуда он узнал, что я пою? Но как я могу снять со своей головы шляпу, которой у меня нет?"
Однако напрасно осел размышлял о шляпе. Батрак Ван знал, что хозяин обращается к нему, хотя и называет его ослом. Ван на это не обиделся. Он многое прощал своему хозяину и выполнял все его повеления с такой готовностью, словно это было его самым большим удовольствием в жизни. При этом он еще дурацки улыбался и кивал. Ему было важно казаться не только послушным, но и глуповатым батраком. Ведь, если хозяину закрадется мысль, что его батрак не глупее, чем он – быть беде. 
- Эй, двуногий осел! - опять крикнул Дакоу. - Что у тебя ума не хватило положить подушку на спину этому убогому животному? Тогда бы я не сидел на его худой спине, как на бамбуковом заборе!
—. Сейчас, сейчас, хозяин!
Ван бросился к ослу, помог Дакоу слезть, умостил спину осла подушкою. После чего хозяин вновь взгромоздился наверх. Двинулись дальше.
- Эй, ты! Почему не поешь?! - снова закричал Дакоу. Что у тебя язык отсох, что ли?

Ван тут же запел Бодрым голосом:
Солнце по небу плывет.
По земле осёл идет.
Солнце – небу господин,
Хоть и звездам нет числа.
А Дакоу – господин
Только одного осла.

- Эй, разве я - господин только одного осла? - вскричал Дакоу. И даже подпрыгнул от возмущения.
- Нет, мой хозяин. Вы - господин двух ослов.
- То-то”, - рассмеялся Дакоу.
- Ведь вы самому себе - тоже господин, - добавил Ван. Но Дакоу этого не расслышал.
Так они и двигались под жарким небом по желтой пыльной дороге мимо рисовых полей. А рисовые поля, словно голубыми, желтыми и белыми цветами, были украшены соломенными широкополыми шляпами крестьян, которые работали на рисовом поле. Среди них были и седобородые старики, и молодые люди. Они дружно пели песню. 
Дакоу лениво взирал на работающих крестьян и думал, что уже скоро он, наконец, приедет в город, продаст полотно и отдохнет от своей однообразной сельской жизни. Поиграет на деньги в игорном доме, покурит опиума и, вообще, повеселится. А может быть, и девушку себе найдет. Настоящую, с городскими манерами, а не то, что его деревенская соседка. Тогда в его осиротевшее после смерти матери хозяйство, наконец, войдет женщина. И все пойдет по-другому. Так он мечтал, покачиваясь на осле. И вдруг его слух выделил из долетавшей до него песни крестьян особенно звонкий и приятный женский голос, который с чувством пел о любви.
- Стой! - вскрикнул Дакоу.- Пойду прогуляюсь в рощицу. Подышу свежим воздухом. Надоело дорожную пыль глотать. А ты здесь без меня не развешивай по сторонам свои ослиные уши, а будь внимательным: на дороге всякие воры попадаются. Обманут тебя, украдут осла – тогда мне будет беда, а тебе – палка. 
- Спасибо за подсказку, - пробормотал Ван вслед уходящему Дакоу

2. Хитроумный подарок Вана.

Ван посмотрел ему в след. Хитро ухмыльнулся. Внимательно посмотрел на работающих неподалеку крестьян и остановил свой взгляд на седобородом старце в белой шляпе. “Бедный человек, - подумал Ван, - уже старый, а вынужден в такую жару работать”.
- Эй, почтенный, - позвал он старца.
Семеня ногами, старец подошел к Вану.
- Здравствуй, добрый человек, - сказал юноша. - Обещай, что ты молча меня выслушаешь и сделаешь то, о чем я тебя попрошу. Старик кивнул, а Ван что-то зашептал ему, в ухо.
- И чего ты за это хочешь? - спросил седобородый.
- Хочу, чтобы вы не обижали его, а он помогал бы вам таскать поклажу, - улыбнулся Ван. - Вот и все мои желания.— Ну а тем, что находится во вьюках, вы сами решите, как распорядится.
- Спасибо тебе, добрый, юноша, - поблагодарил старец. – А за твою доброту я тебе тоже подарок сделаю. Я не стану завязывать тебе глаза грязной тряпкой, а лучше нахлобучу тебе на самые глаза вот этот красный колпак. Ты не смотри, что он рваный, он волшебный. Кто наденет его, в том тайное станет явным. А ставвшее явным воздаст ему по заслугам. Запомни: “тайное станет явным. А ставшее явным воздаст ему по заслугам”.
С этими словами старец дал в руки Вану ослиный повод и нахлобучил на самые глаза красный рваный колпак.
Стоит себе Ван в колпаке с поводом в руках да прислушива¬ется: "ток-ток-ток" стучат о дорогу копыта. Все тише, тише. Совcем тихо стало, значит, увел старец осла. Стоит себе Ван, ждет-пождет своего хозяина.
Наконец, послышалось шумное дыхание, сопение и бормота¬ние. Это возвращался Дакоу. Он был очень раздосадован тем, что крестьяне грубо отогнали его от красивой девушки. Да еще пообещали руки-ноги переломать, если он возле нее появится еще хоть раз. 
- Эй, болван! - вскрикивает хозяин. - Ты что стоишь, как ду¬рак, в этом красном колпаке. Да еще вожжи держишь в руках. При¬дурок, скажи лучше, куда делся мой осел?
- Как куда? Я его крепко держу, мой господин, - отвечает Ван и для убедительности подергивает этот самый повод, который привязан к дереву.
- Посмотри! - кричит Дакоу и сдирает с Вана колпак. А что Вану смотреть, когда он и так знает, что осла нет, а поводья привязаны к дереву.
- О горе мне! - кричит Дакоу и в отчаянии хлопает себя по лбу. - Мало что у меня ленивый батрак, так он еще и глуп, как осел. Мало того, что у меня украли осла, так я еще лишился и прекрасного белого полотна, что собирался продать в городе. Осталась только палка, которой я бил осла. Теперь-то уж она, как следует, погуляет по твоим бокам, мой двуногий осел.